никаких имен на сигаретах. никакого Лондона или Парижа. меня насквозь
выжигает прошлоечертовоелето. а ты.. н-и-н-а-м-и-г не становишся ближе. а
ночами ублюдки протирают все раны что рваны.и что, что не вольно? когда
там говорили что перестанет быть больно? пусть бежать и не выход но
надоели все эти Кены. а вы заметили что во всех городах, в метро,
одинаковые стены? родные. хм, да, странно. а раны не рвутся. раны уже
рваны. синяки под глазами, замазаны утром. и кому какое дело что мы
давно не вдвоем? а горло режет жесткий ком. и «совсем, ни капли не
больно, мама», а предает плачь во сне и жизненная драма. и, увольте от
убогого крика. нас нету и не было. была одна улика. да умерла, когда на
утро хрипло, кто-то шептал тебе на ухо гибко что все отлично и она так
рада. а я осталась..в цепьях нон-стоп-ада. и водка не пьется, не курится
и не ревется в хлам. я бы хотела что бы ты как и раньше тут..но ты там.
и уже не кричится не бьется и нету слез, я о тебя поранилась. думала не
всерьез. оказалось сглупила, разбилась и не смогла.
я бы и дальше тебя спасала но я даже себя спасти не смогла.